Начало октября. Прошли дожди. Рынок в грибах. Пошла третья волна опят.

Еле дожил до пятницы. Хочу в лес. После работы пришёл домой, собрал «тормозок», походный рюкзак, корзинку и в 20 часов с минутами был на Ожерельской контрольной, а там уже были наши, деповчане, из цеха ремонта и эксплуатации. Они уточнили у дежурной по парку время отправления грузового поезда на Плеханово, фамилию машиниста. Подошли к бригаде. Поздоровались. Машинист махнул рукой на вторую секцию тепловоза, мол: «Вперёд». Через пару часов мы были в Плеханово.

Машинист грузового поезда, отправляющегося по маршруту Плеханово - Сухиничи, признав в нас своего брата- железнодорожника, только что и сделал, что спросил: «Куда собрались?» Ответ у нас был готов ещё в Узловой: «В Мышбор».

В Мышборе сохранился 2-х этажный блок - пост ЭЦ (электрической централизации стрелок). На 2-ом этаже находилась в рабочем состоянии печь, да и окна были целы. Приехал рано - не ленись, растопи печку и жди рассвета. Ни дождь, ни снег с камнями - не страшны. Рядом находилась давно заброшенная лесопилка, с горами опилок и неходовой древесины. Попадёшь на волну: и опят полно, и место отдыха рядом...

Мы же приползли с рассветом. Уточнили время сбора и разошлись. Пятеро отправились пытать правую сторону от железной дороги, с лесопилкой и её округою. Мы же, с Сергеем Петровичем, старым, заслуженным машинистом, ушли влево от железнодорожных путей, в сторону остановочного пункта Шепелево. В лесу было сыро. Пахло прелью и грибами. Но опят было мало, в основном вторая волна - переростки. Часа через три, набрав по неполной корзинке, мы вернулись к месту сбора. Мужики уже были на месте, дружно отмечая неудачу. (Ехали за сотни вёрст киселя хлебать). Мыс Сергеем Петровичем перекусили, упаковались... Издалека услышали короткие гудки.

приближающегося поезда. Чтобы ускорить погрузку, расположились с двух сторон железнодорожных путей. Вскоре почуяли неладное. Тепловоз поравнялся с нами, машинист в окно высунул руку с одним указательным пальцем, что означало: «Еду на одной секции». Какая уж тут остановка...

А день разыгрался не на шутку. Солнышко быстро прогрело воздух, да и нас тоже. Сняли тёплую одежду (куртки, «гудки»...), улеглись, ругая всё на свете... Мне не сиделось, не лежалось. Освободив рюкзак, поднялся по откосу перпендикулярно железной дороге, и едва углубился в лес, увидел метров на пятнадцать в длину кучу нелеквидной древесины, обильно усыпанною опятами. Вернулся к краю откоса, позвал мужиков, показывая им пучки опят.
Все вскочили, (кроме Б.Ф. - устал очень), взяли кошёлки, рюкзаки, и раздетые поднялись на откос. Ринулись косить опята. Сергей Петрович с полиэтиленовым мешком, в железнодорожном кителе и фуражке поднялся последним.

Когда опят много - тоже плохо...Всем нужен опёнок мелкий, нераспущенный. Сергей Петрович отошёл в сторону метров на пятнадцать и позвал меня. Только выберем мелочь, а он уже опять в стороне. И так от пенька к пеньку, да вокруг пеньков...Часа через три мы услышали крик ребят, и короткие гудки тепловоза. Мы, конечно, очень спешили, но ...Наши вещи и корзинки, на всякий случай, ребята забрали с собой. Мы вернулись на вырубку, но желания продолжать сбор уже не было. Вся охотка пропала...Рядом была старая, избитая лесная дорога. Чуть не поругались. Я говорю: «Надо идти в правую сторону». Он - «В левую». Орёт: «Да что, ты мне не веришь? Я всю жизнь в лесу». Пришлось уступить. Пошли по ходу в лево. До Шепелево, до охраняемого переезда километров 5-6, не более. По избитой, в лужах, дороге идти часа два. Ближе к вечеру небо заполонили тучи. Похолодало.

И где-то через полчаса пошёл дождь. Сергей Петрович снял мешок с плеч, развязал и высыпал отборные опятки под дерево. Вывернул мешок наизнанку, вырезал в днище отверстие под голову, сделал надрезы под руки и натянул, как плащ, на себя. А мне то хоть бы что. И «Гудок» на мне, и рюкзак во всю спину, штанины спущены на резиновые сапоги, чтобы ноги внутри были сухими. Часа через два оглянулся: его нет. Вернулся. Лежит на бугорке. Поднимаю, идём дальше. Он уже давно понял, что с его подачи идём не туда. Но молчит. Несколько раз я возвращался за ним. Подниму. Пойдём, Подниму, пойдём... Где то часов в двадцать он заполз под огромную ёлку. Все мои уговоры были бесполезны. Твердит: «Здесь помирать буду». Все знают, что в октябре к утру температура может опуститься до нуля и ниже, а при 4-6 градусах человек коченеет. И труп. Сижу рядом. Замёрзну, поприседаю, попрыгаю, руками помашу.. Толкаю его, толкаю. Хочу расшевелить. Бестолку. То-ли спит, то-ли дремит, то-ли коченеет уже...

Рядом, спросонок, лениво завыла собака...

Взрывная волна швырнула Сергея Петровича вверх. Он ринулся вперёд и метров через двадцать выбежал на большую поляну, на которой стоял дом лесника, а в одной из комнат горел свет. Я только вышел на поляну, а Сергей Петрович уже вовсю барабанил в окно... Свет погас...Спустя минуту в дверном проёме показалась фигура здорового, заспанного мужика. Сергей Петрович завопил: «Хозяин, спаси от смерти»... В большой нежилой, пустой комнате было жарко. Слева от входной двери, посерёдке, стоял большой, самодельный стол, с двух сторон от стола, вдоль стен, стояли лавки - лежанки. С правой стороны от входной двери важно расположилась большая русская печь, рядом была дверь, ведущая в жилое помещение.

Хозяин объяснил: «Мокрую одежду расстелите по поду печи и ложитесь спать. Утром будете, как огурчики».
Я ещё не спал, когда пришла хозяйка. (Видимо с работы, с вечерней дойки. Ещё не всё развалила перестройка, колхозы ещё были живы. А было это в октябре 1991 года).
Дивилась: «Как они сюда забрели»... Да и мы с Сергеем Петровичем часто дивились...Утром хозяин дал нам банку молока и буханку хлеба, насыпал яблок в дорогу, (мы что-то заплатили). По набитой, указанной лесником тропе, мы вышли на автомобильную трассу... Спустя энное время мы пришли к охраняемому железнодорожному переезду станции Шепелево, Калужской области... А там мы, считай, что дома...
Всем, кто как то связан с лесом, говорю: «Всё своё - носи с собой»...
И ещё: «Главный советчик в лесу - компас». Верь ему. И вперёд.
Лес- это чудо!

P.S: «гудок» - тёплая куртка с воротником из комплекта зимней одежды локомотивных бригад.

Владимир Родионов