Прошло уже 10 лет со дня смерти моего любимого и многоуважаемого отца, Ивана Федоровича Рубцова, но перед глазами стоит человек необычайно яркой судьбы, наделенный многогранными талантами, невероятной силой духа и волей, гигантской трудоспособностью, выдающимся бойцовскими качествами и при этом бывшим настоящим патриотом России, глубоко демократичным человеком  и настоящим семьянином. Вот поэтому я хочу рассказать то, о чем отец в своих мемуарах, которые я помог ему издать, не мог или не захотел написать.

Себя я помню примерно с двух лет, когда научился вставать в своей детской кроватке с металлическим ограждением, которая стояла сначала в родительской спальне, а потом в детской комнате. Помню, что отец очень любил меня и сестру брать на руки, подбрасывать.

Детство: французский и шахматы

Отец настоял на том, чтобы несмотря на наличие бабушки и прабабушки отправить меня в детский сад, который располагался на Бауманской улице, недалеко от Елоховской церкви. Меня туда привозила и увозила каждый день мама, отец тоже заглядывал по разным поводам. Однажды перед 9 мая его как фронтовика пригласили в наш детсад рассказать о том, как он попал на войну и как воевал. Я был тогда очень горд своим отцом, который пришел к нам в военной форме полковника ВВС и рассказал, как добровольцем сбежал на фронт, как много летал, сбивал самолеты противника, как его ранило осколком.

После детсада родители определили меня в спецшколу с углубленным изучением французского языка, которая располагалась в том же переулке, что и наш дом. Хорошо помню день 1 сентября 1965 года, когда родители привели меня в первый класс, где на первом уроке мы рисовали картинку своей мечты, свое будущее. Я конечно же нарисовал самолеты, мечтая пойти по стопам отца и стать летчиком.

Учеба в школе у меня шла с переменным успехом, отец был уверен, что я должен овладеть французским языком в совершенстве и поэтому решил, что мне нужен дополнительный педагог, желательно француз.

И так случилось, что у нас в Одинцово напротив нас была дача генерала Щукина, заместителя председателя ВПК, академика АН СССР. Он был высокообразованным человеком, свободно владел французским, немецким и английским языками. Его детей обучала француженка из Парижа, которая вышла замуж за русского солдата, члена российского экспедиционного корпуса и уже в тридцатые годы перебралась в Россию. Она прекрасно готовила омлеты, играла на виолончели, но при этом практически не говорила на русском языке. Вот эта мадам давала уроки детям Щукина на протяжении всего лета. Отец, узнав от соседа об такой возможности пообщаться с носителем языка, тут же, договорился с мадам, точнее с ее мужем и она стала давать уроки еще и нам с сестрой. Так с 6 до 14 лет каждое лето я через день по три часа занимался французским языком, в то время как остальные дети играли во дворе.

Надо сказать, что отец видимо из лучших побуждений, чтобы занять меня летом, отправил меня в шахматный клуб, который был организован в соседнем пионерском лагере. После того как я выиграл несколько детских и взрослых турниров по шахматам, получил в 8 лет первый разряд по шахматам среди взрослых, отец решил, что я вполне могу стать чемпионом если не мира, то СССР и отвел меня в шахматный клуб при Доме Советской Армии, который располагался недалеко от театра Советской Армии в Москве. Надо сказать, что шахматная карьера на этом у меня закончилась, но умение прогнозировать ситуацию и считать ходы свои и противника очень пригодилось в жизни, также как и хорошее знание французского языка, которым я активно пользуюсь и сейчас.

Делай, как я

Надо честно сказать, что отец был очень разносторонним человеком, очень любил спорт, занимался сам и учил нас. Его метод обучения был прост. Делай как я, строго по-военному. Иногда эти уроки были сопряжены с настоящим риском. Так припоминаю, что в детстве мы часто

катались на лыжах в Одинцово. Отец полюбил спускаться с горы высотой метров 150, почти отвесной. Нам с сестрой приходилось перебарывать страх и следовать за ним. Впоследствии, когда в студенческие годы я осваивал горные лыжи, эти первые попытки кататься с гор мне очень помогли.

Возвращаясь к периоду учебы в школе, я вспоминаю непростой разговор с отцом, когда я заканчивал 8 класс и количество троек и четверок в аттестате было одинаковым, пятерка у меня была одна - по физкультуре. Отец вызвал меня на откровенный разговор и спросил, чем я собираюсь заниматься по жизни. Он сказал, что с такими оценками как у меня, я не попаду ни в один вуз, и у меня «прямая дорога на стройку или на завод чушки таскать».

После этого разговора я понял, что надо определяться и браться за ум. Я уговорил отца, и мы съездили в МГИМО МИД СССР и узнали, как туда можно попасть. Нам сказали, что попасть туда очень сложно, конкурс очень большой - 5 человек на одно место, нужно иметь средний был по школьной программе не меньше 4,5 и кучу характеристик от райкомов и горкомов партии. Я понял, что с моим средним баллом на уровне 3.5 мне МГИМО не светит и надо радикально браться за учебу.

Усердие и труд – все перетрут

Родители наняли мне репетиторов по всем проблемным дисциплинам и на протяжении двух лет, я помимо школы занимался дополнительной подготовкой. Колоссальные усилия принесли свои плоды, и школу я закончил уже со средним баллом 4,5.

Вступительные экзамены я сдал неплохо. К счастью, в этот год набор на факультет МЭО был увеличен сразу на 100 человек, и я попал в это заветное число. Как я потом узнал, мой отец в тот период работая уже в ГКНТ СССР, каким- то образом посодействовал увеличению численности студентов МГИМО. Я понял, что я у отца в долгу и решил для себя, что должен получить диплом с отличием, что и было сделано 5 лет спустя.

Родом из Узловой

Мой отец был очень одаренным и образованным человеком. Окончил с отличием узловскую среднюю школу, после войны военно-воздушную академию в Монино, затем и вечерний факультет Московского Авиационного Института, защитил кандидатскую диссертацию по военным наукам, опубликовал несколько книг, написал сценарии к ряду научных фильмов.

Отец очень любил музыку, при том, что практически не имел музыкального слуха. Он «штурмовал» гаммы на фортепиано с невероятным упорством, занимаясь по три часа каждый день с педагогом.

Особый период в его музыкальной карьере занимала скрипка. Я помню, как вся семья с замиранием сердца слушала тысячную попытку отца сыграть Бетховена - «Песнь сурка». В конце концов он и скрипку освоил, хотя она требует абсолютного слуха.

Сегодня уже в моей семье и я и мои дети играют на рояле, и примером для них был их дедушка, который всегда приходя к нам в дом первым делом садился за рояль.

Очень отец любил и поэзию, обладая прекрасной памятью мог часами читать стихи русских поэтов. В возрасте 50 с лишним лет он начал писать стихи сам. Одновременно у него проснулась страсть к коллекционированию картин русских и иностранных художников и за какие-то 15 лет собрал коллекцию из более 60 картин, среди которых были несколько картин передвижников.

Особое место в жизни отца занимала мама. Особенно он гордился, что целых 6 раз вместе они ездили в Карловы Вары. Отец в этот период увлекся сьемкам домашних кинофильмов.

После смерти мамы у отца наступила черная полоса, он очень переживал ее уход и этот эмоциональный стресс привел его к необходимости создать ее портреты (историю о портретах и таланте Ивана Рубцова читайте в № 35 от 7 сентября 2023 года).

Отец все это время жил один на даче в Одинцово, изредка бывая в московской квартире. Он завел большую черную собаку (голландского дога) по кличке Дог, с которым они делили все тяготы жизни в одиночестве. История их отношений требует отдельного повествования, скажу только, что оба они воспитывали друг друга как могли. Дог периодически воровал из холодильника еду, которую отец покупал на рынке в Одинцово, отец в ответ заколачивал на ночь гвоздями дверь на веранду, где спал Дог. Но утром все повторялось, дверь на веранду непостижимым образом вскрывалась, пес сжирал все мясо и храпел на диване до прихода отца.

Бери штурвал и взлетай!

Тем временем, я женился, у нас родилась дочка Маша, мы построили дачу и отец стал часто к нам приезжать на выходные. Там мы играли в теннис, рыбачили и даже один раз сходили на охоту. Но все -таки, основным развлечением на Волге в то время были водные лыжи. Отец проявил живейший интерес к этому новому для него виду спорта и в 1993 году, в возрасте 70 лет с первого раза встал на водные лыжи.

Отец очень любил с внучкой готовить на огне уху из судака на берегу Волги. Получилось так, что я в то время работал в международной аудиторской компании, и меня пригласили на стажировку в США в Нью Йорк. Мы переехали туда сначала вдвоем с супругой Еленой, а затем и перевезли дочку. Естественно, мы пригласили родителей, моего папу и маму супруги встретить с нами новый 1994 год. Родители прилетели и после встречи нового года, я рассказал отцу о своей детской мечте научиться пилотировать самолет. Недалеко от дома, который мы снимали на Лонг Айланде был небольшой аэродром, где располагалась летная школа. И я договорился с инструктором о том, что в ближайшее время после соответствующих теоретических занятий мы совершим первый полет на легкомоторном самолете Цессна 172.Отец выразил желание полететь вместе со мной, и мы отправились на аэродром. Мы втроем сели в самолет, я запустил двигатель, а инструктор рассказал о порядке действий при взлете и приказал: «Бери штурвал и взлетай». Я посмотрел на отца, он кивнул головой, и я дал обороты двигателю, выпустил закрылки во взлетное положение, тронулся с места и пошел на взлет. После короткого разбега мы взлетели и набрали высоту триста метров. Отец во время полета, который проходил практически все время над водой, сначала над морем, затем над рекой Гудзон, спрашивал у пилота, почему они летают над водой на самолете, у которого не убирается шасси, ведь при посадке на воду он может скапотировать. Его также удивил ответ инструктора на вопрос, где он ремонтирует мотор для самолета. Инструктор сказал, что раз в год приезжает механик и в ангаре на полу ремонтирует двигатель. В этот момент мы пролетали над статуей Свободы и кругом была вода. Мне и отцу стало как-то неуютно после такого ответа.

Назад на Родину

После 5 лет пребывания в США я вернулся в Россию, некоторое время поработал в банке, а затем в 1999 году создал первую в России авиационную лизинговую компанию, в которой проработал генеральным директором 20 лет.

За эти годы мы построили и передали заказчикам 50 самолетов типа Ил 96, Ту 204, Ан 148. Позднее успел построить и передать заказчикам еще 60 самолетов. Отец всячески поддерживал меня на этой работе, часто говорил, что без авиации Россия не взлетит. Однажды он повторил эту фразу Президенту России Владимиру Путину на приеме в Кремле по случаю Дня Победы.

Надо сказать, что отец проявлял большой интерес к моей авиационной деятельности, регулярно бывал в авиасалонах МАКС, на которых наша компания представляла самолеты. Особенно отцу нравилось смотреть пилотаж на самолетах времен войны, в том числе тех на которых он сам летал, например на И-16.

Совершил 397 боевых вылетов

Отец окончил летное училище в Сталинграде, где и научился летать. В 1942 году он сбежал добровольцем на фронт, и с мая 1943, после переучивания на самолет ЛАГГ-3, начал активно летать. Во время войны совершил 397 вылетов. Отец подробно описал свою жизнь на фронте в мемуарах, которые я помог ему издать. Он также написал большую книгу стихов, которая разошлась тиражом в 5000 экземпляров.

Отец очень любил деревянный бревенчатый дом в Одинцово и категорически не хотел ничего перестраивать и менять, даже когда это было необходимо, а тем более переезжать. Он тогда помню говорил: «Ни шагу из дома - это мой Сталинград».

Вот таким был мой замечательный отец, легендарный летчик, поэт и художник, патриот России и настоящий ее Герой.

Александр Рубцов

Фото из архива Узловского художественно-краеведческого музея